Проблемы, связанные с уголовным преследованием наркодельцов в Даркнете
За последние несколько лет мы с Вами можем наблюдать стремительный рост популярности торговых площадок, специализирующихся на сбыте наркотических веществ. Возможность покупать (и продавать) наркотики анонимным способом, тем самым сводя к минимуму многие риски, связанные с этим видом деятельности, привлекает большой процент потребителей наркотиков во всем мире. Правоохранительным органам, в свою очередь, крайне сложно вычислять и наказывать тех, кто непосредственно занимается организацией сбыта на подобных ресурсах.
В недавно опубликованной книге под названием «Наркотики, Даркнет и организованная преступность» («Drugs, Darknet, and Organized Crime») обсуждаются проблемы, связанные с уголовным преследованием тех, кто тем или иным образом связан с торговлей наркотическими веществами на территории Темной сети. Кроме того, в книге обсуждается, почему необходимо наказывать людей, торгующих наркотиками в Даркнете. В этой статье мы рассмотрим наиболее важные задачи, представленные в этой книге.
Существующая правовая база, криминализирующая незаконную торговлю наркотиками в большинстве юрисдикций стран мира, конкретно не касается организации сбыта в Даркнете, или же онлайн-торговли наркотиками в целом. Действия, связанные с незаконной торговлей наркотиками, включая производство и сам сбыт, криминализированы в договорах ООН и законах США. Тем не менее, наказуемые действия не ограничиваются тем, как эти действия выполняются. Другими словами, эти действия не ограничиваются автономной практикой. Соответственно, данные виды деятельности остаются в юрисдикции международного права и права США.
Выявление наказуемых действий в контексте киберпреступности довольно интересно. Например, законодательство США определяет киберпреступления как преступления, совершаемые в Интернете с помощью электронных коммуникационных сетей и других видов информационных систем. Тем не менее, незаконный оборот наркотиков на рынках Даркнета не в несен ни в какой из пунктов в Законе о киберпреступности США.
Однако существует несколько типологий концептуализации киберпреступности. Одним из примеров является дихотомия между «компьютерной» и «сетевой» киберпреступностью. Эта дихотомия основана на возможности совершения преступления без использования Интернета. «Сетевые» киберпреступления полностью зависят от Интернета и не могут быть совершены без него. Примеры этих киберпреступлений включают взлом или распространение вредоносных программ. С другой стороны, «компьютерные» киберпреступления могут быть совершены без использования интернета, даже если глобальная паутина будет им способствовать. Киберпреступления, включая онлайн-мошенничество или кражу личных данных, подпадают под эту категорию.
Применительно к незаконной торговле наркотиками на темных рынках эта дихотомия не может привести к однозначной классификации. Некоторые утверждают, что торговля незаконными наркотиками в Даркнете подпадает под широкую категорию «компьютерных» киберпреступлений, поскольку незаконная торговля наркотиками также может происходить без Интернета. Тем не менее, другие утверждают, что особый характер этой формы незаконной торговли наркотиками делает классификацию в соответствии с этой дихотомией несколько невозможной. Они утверждали бы необходимость новой концепции, поскольку ее зависимость от технологий и компьютеров имеет различные степени; наркотрафик 21 века в значительной степени основан на компьютерных технологиях, так как он зависит от технологий анонимизации, таких как Tor, и криптовалют, а также от традиционных почтовых сервисов обычной почты. Без использования Интернета незаконная торговля наркотиками все же может осуществляться, но традиционными способами. Это подпадает под концепцию компьютерного киберпреступления. Подводя итог, можно сказать, что подобная форма незаконной торговли наркотиками все еще подпадает под юрисдикцию законодательства ООН и США о незаконной торговле наркотиками.
Отсутствие границ подчеркивает важность юрисдикции в отношении торговых площадок. По сути, существует пять юрисдицкционных концепций. Во-первых, существует территориальная юрисдикция, посредством которой юрисдикция осуществляется посредством действий, вытекающих из «субъективной территориальности», и действий, которые совершаются на его территории как «объективная территориальность». Во-вторых, существует национальная юрисдикция, которая определяет юрисдикцию, которую страны могут осуществлять над своими гражданами независимо от их географического положения. В-третьих, существует пассивная юрисдикция личности, которая может осуществляться на основании гражданства жертвы. В-четвертых, существует защитная юрисдикция, которая позволяет странам осуществлять юрисдикцию в отношении действий, направленных на особые интересы страны. Наконец, существует универсальная юрисдикция, посредством которой каждая страна потенциально может осуществлять юрисдикцию в отношении преступной деятельности, которая широко осуждается мировым сообществом. Универсальная юрисдикция - безусловно, самая спорная юрисдикционная концепция.
В международной Конвенции о киберпреступности говорится, что страны должны принять законодательство, позволяющее стране осуществлять территориальную или национальную юрисдикцию. Применение этих юрисдикционных концепций к темным сетевым рынкам порождает проблемы, поскольку в них обычно участвуют несколько национальностей и территорий. Постоянно меняющиеся места и национальности продавцов и покупателей с помощью программного обеспечения Tor затрудняют определение места совершения преступления.
Кроме того, могут возникнуть трудности, связанные с получением доказательств в других юрисдикционных полях. Иными словами, могут возникнуть проблемы, когда действия не криминализированы в национальном законодательстве стран поставщиков или покупателей. Конвенция о киберпреступности гласит, что консультации могут проводиться, когда несколько стран заявляют о своей юрисдикции. Тем не менее, это не обязательно. Соответственно, некоторые утверждают, что правила, касающиеся юрисдикции, должны измениться; либо посредством обязательной консультации, либо путем принятия первичной юрисдикции на основании гражданства.
Анонимность, предоставляемая сетью TOR, а так же использование криптовалют, тесно связаны с вопросами конфиденциальности пользователей. Конфиденциальность является весьма дискуссионной темой, а именно, когда наблюдения и безопасность считаются, и часто приводит к напряженности в отношениях между гражданами и правоохранительными органами.
При рассмотрении особых ситуаций, в том числе незаконной торговли наркотиками в Интернете, могут возникнуть проблемы, связанные с защитой личных при судебном делопроизводстве по уголовным делам. Это требует установления баланса между защитой основных прав и свобод граждан, особенно их права на неприкосновенность частной жизни, с одной стороны, и обеспечения высокого уровня общественной безопасности посредством борьбы с преступной деятельностью, с другой.
Несмотря на правила, установленные Законом о киберпреступности США, неоднозначность сохраняется, когда эти правила применяются к данным, касающимся торговых площадок на территории Даркнета. IP-адреса скрытых сервисов и пользователей запутываются через Tor. Кроме того, стоит помнить об анонимности транзакций, благодаря использованию криптовалюты. Должны ли они рассматриваться как личные данные, пока неясно.
IP-адреса могут оставлять цифровые следы, которые при использовании в сочетании с другими уникальными идентификаторами и другими данными, полученными серверами, могут использоваться для создания профилей пользователей и идентификации их реальных хозяев. С помощью PETs IP-адреса нельзя отследить до «идентифицируемых лиц». Тем не менее, это не является абсолютно невозможным, как доказало ФБР путем закрытия всемирно известной торговой площадки «Silk Road». В каталоге Tor перечислены все релейные узлы, кроме мостовых. Благодаря этому каталогу ФБР удалось идентифицировать IP-адрес, который не был связан ни с какими известными ретрансляционными узлами в данных трафика Шелкового пути. Этот IP-адрес был связан с исландским сервером, на котором, как было доказано, размещен скрытый сервис канувшей в лету торговой площадки. Тем не менее, до сих пор не ясно, какой метод использовался ФБР, и некоторые даже предполагают, что ФБР удалось взломать сервер. Это показывает, что заполучить IP-адреса все таки возможно, даже если используется Tor.
Когда в уголовном деле всплывает использование криптовалюты, а именно биткоин, с конфиденциальностью так же могут возникнуть проблемы. Как бы нам не хотелось, биткоин все-таки является частично анонимной валютой. С помощью пользовательской сети и списка транзакций можно деанонимировать пользователей, тем более что все транзакции публично записываются в блокчейне. Существует несколько методов деанонимизации пользователей биткоинов, включая анализ блокчейнов и кластеризацию адресов. Кроме того, добровольное раскрытие открытого ключа пользователя в сочетании с другой общедоступной информацией предоставляет возможность идентифицировать владельца цифровых монет. Многие юристы утверждают, что эти данные должны попадать в сферу защиты данных. Более того, некоторые могут утверждать, что их следует рассматривать как «частные экономические и финансовые данные».